В продолжении цикла материалов о героях-земляках расскажем о Еремине Иване Максимовиче — участнике Московской битвы, долгие годы проработавшем сначала директором Потьминской школы, а потом 20 лет на той же должности в Макаровской средней школе.
Еремин Иван Максимович
Еремин Иван Максимович
Родился 7 апреля 1914 года, в деревне Селитьба, Ртищевского района Саратовской области в семье крестьянина. У отца было семь человек детей — пять сыновей и две дочери. Из братьев был предпоследним. Семья состояла из 14 человек (в 1921-24 годы).
Участник Московской битвы, бывший командир 1-й стрелковой роты, 654 стрелкового полка 157 стрелковой дивизии.
Перед войной работал учителем, жил в селе Потьма. В 1939 году он вместе с группой учителей Саратовской области был в Москве на съезде учителей, где сфотографировался вместе с М.И. Калининым. Ивану Максимовичу был вручён орден «Знак Почёта».
Участвовал в битве под Москвой, за деревни Собачевка, Воробьевка.
20 декабря 1941 г. был ранен разрывной пулей в кисть левой руки. Лечился в г. Елец в госпитале. После ранения послали на Юго-Западный фронт в районе Орлово-Курской дуги, в район Ливна. Здесь был уже командиром пехотной роты 254 с/полка 157 с/дивизии. Хотя и небольшая у него была рота, но уже был придан к роте танк Т-34. После тяжёлых наступательных боёв снова был тяжело ранен. Вскоре списали. Инвалид войны.
С выпускниками 10 «Б» класса Макаровской средней школы. Фото 1968 г.
В мирное время был директором Потьминской школы. Был руководителем художественной самодеятельности в селе Потьма, приходилось в качестве режиссера ставил различные театральные постановки не только в сельском клубе, но и в Ртищеве, Саратове, а будучи на службе в армии, даже за границей.
Стаж педагогической и общественной деятельности — 56 лет. Из них: 4 года в Нижне-Голицинской школе; 17 лет в Потьминской семилетней школе (как директор школы и учитель истории); 20 лет в Макаровской школе, директором средней школы и учителем истории; 3 года директором 7 школы г. Саратова; 11 лет преподавателем истории в ГПТУ — 10 г. Саратова; 1 год преподавателем истории в 27 ср. школе г. Саратова.
И. Еремин Битва под Москвой
… В декабре 1941 года я с группой пулеметчиков прибыл под Ливны. На третий день к вечеру вызывает меня командир полка и ставит задачу: взять ночью населенные пункты Собачевку и Воробьевку. А не возьмешь – «вот видишь» — показывает кобуру. И тогда же, перед проведением операции назначил меня командиром роты. Поместили нас в сарае, там же были коровы и овцы. Покормили, но водку не выдали, да кому там пить, все бойцы такие молодые, молоком их поить, а не водкой. Ждем, волнуемся. Вдруг вбегает танкист и говорит: «От меня не отставать».
Хочется мне тут сказать вот что. Ведь были те солдаты, как мои бывшие солдаты, как мои бывшие 9-10 классники (перед войной я был учителем)… Но, увы, из всех мальчиков нашей роты в эту ночь не вернулись 4 человека. Двое были убиты, а двоих тяжело ранило. Но все же деревню Собачевка мы взяли. Из боевой пушки танкист косил наповал немцев, выбегавших из домов и двигавшихся по направлению к деревне Воробьевка. Там был их основной опорный пункт. Враг из орудий обстрелял наш танк. Его башня была повреждена. Танкист заверил, что поправит быстро и в мастерской неисправность, попросил, чтобы его ждали к утру, чтобы позже совместно взять Воробьевку.
Гораздо хуже получилось на второй день – 20 декабря. Это был трагический день для нашего батальона. Его забыть никак нельзя. Танк не был отремонтирован к сроку. Вместо танкиста прибыл сам командир батальона тов. Сабиров. Захватил он с собой и комиссара. Командир приказал: «Сегодня же днем немедленно взять деревню Воробьевка, не дожидаясь ночного боя». Началась кровавая бойня. Немцы открыли орудийный огонь по нашим солдатам. Я со своей ротой занял левый фланг, где у меня был надежный первый взвод, командовал им мой хороший и надежный друг. Наш батальон был весь как на ладони, хорошей мишенью для противника. Только ночью можно было наступать в этих условиях. Но приказ есть приказ, его не обсуждают.
Взять-то деревню мы взяли, даже немецкого офицера с его бойцами пленили. Но какими жертвами далась эта победа.
Во время боя один из немецких снайперов ранил меня разрывной пулей в кисть левой руки. Санитар перевязал рану, вернее собрал разбитые косточки, указал, в каком направлении ползти. Перешел я огневую полосу, прибыл к командиру полка, доложил обстановку. Он погоревал о погибших, сказав, что выполнял приказ начальника штаба дивизии – немедленно взять Воробьевку. Меня, раненого, самолетом У-2 перевезли в Елец, в госпиталь. Там узнал сногсшибательную весть про себя.
Когда наш эшелон шел на Москву, то по моей телеграмме моя жена встретила меня на станции Ртищево, она работала в селе Потьма директором школы. Познакомил я своих пулеметчиков с женой, она угостила их деревенскими лепешками и на прощанье просила их: случится что с вашим командиром, моим мужем – вот мой адрес… Все солдаты моей команды записали его.
И вот один из бойцов, Владимир Сучков из-под Курска, сообщил письмом моей жене, что я убит. В действительности было так: командир Сабиров привез нам папиросы, при раздаче их противник открыл огонь. В этот момент Сабиров сказал мне: «Тов. Еремин, ты ведь не куришь ( я в метрах 5 от повозки), тогда забирай тех, кто уже получил папиросы, и двигайся с левого фланга, как договорились». Так я и сделал. На мое место встал командир 2-го взвода тов. Михайлов. Солдат Сучков при получении папирос видел меня. В тот момент, когда разорвался снаряд противника, осколком ранило Сучкова. У стоящего уже вместо меня Михайлова от снаряда слетела голова. Возвращаясь, Сучков видел это и был уверен, что убило меня.
В письме моей жене Сучков подробно описал мою мнимую смерть. Спустя два дня шел я на перевязку. Вот тут-то и состоялась встреча «покойного командира» с солдатом Сучковым. Мы оба были обескуражены. Из госпиталя я позже написал жене об ужасах войны, а в письмо вложил свой сочиненный второпях стих под названием «Битва под Москвой».
Заканчивая свой рассказ, я хотел бы сказать следующее: да, мы тогда победили, Воробьевку взяли, но эта победа нам обошлась очень дорого, более сотни человек положили жизнь за какую-то маленькую деревушку и только потому, что командованию сверху нужна была скорая победа при любых условиях, лишь бы доложить о своих успехах. Сравним: в ночном бою было потеряно 4 человека, а в дневном, безрассудном, более ста молодых людей (это только одного батальона) и весь руководящий командный состав. Да, победа победе рознь. Неблагоразумные приказы к хорошему не приводили никогда. Их можно было бы избежать.
Что касается фронтовиков, то мы шли на смерть, считаю, не только за Москву, Ленинград, но и ради родного дома, матери, жены, детей, невесты, самых дорогих и близких людей.
Еремин И. Битва под Москвой./И. Еремин// Перекресток России.- 1995.- 5 декабря.- С. 3.
